Аутоэктомия

РСС мертв, но продолжает отмечаться в чужих журналах и пинать меня спамом - хозяин, к тебе приходили.
Немцов мертв и остался последний тезка, отравлявший жизнь личиночной версии меня.
Пратчетт мертв и самое время дочитать, куда забрел Смерть.
Зима загибается, остервенело скрипя зубами шквалов и превращая капюшон в дрэговый парашют. Нет, не drug, drag, Хотя...
Вселенная тоже, вроде бы, медленно, но уверенно предается тепловой смерти дуэтом со мной - её добивает отсутствие, меня - осознание, что "тепло" - миф, нечто пограничное, кое-как отбалансированное на щербленом лезвии, среднее между отвращением и одержимостью замешаное поровну из обоих и часто хреново эмульгированное. Да, как и положено неудачнику и позеру, подыхаю исключительно метафорически и тоскливо, как скрежет ложки по донышку пустеющей банки сгущенки. Да, перебираю тщетно аллегории, меж тем... Нет, Аляска не рифмуется. И Скандинавия плохо.
И умирается - плохо, медленно и ненадежно, это ваше гребанное человеческое жизнелюбие, эта ваша социализация, эти привязанности, весь наследственный эмоциональный мусор колется в гробу, мешает спать если не вечным - то хотя бы спокойным и пробивается в сны - я снова что-то жгу и снова не один - плисс, консервы, ЛПО, снова мутные, но узнаваемые образы, снова люди-люди-люди - вокруг, внутри, не избавиться, не сбежать. Совсем не сбежать - Ад, Рай, Чистилище, Третий С Головы В Сторону Центра, мифическое Небытие - везде. Меня достанут, меня найдут, снова загрунтуют гипсом и будут вырисовывать желаемые черты и очертания - МакГрегор, МакАртур, МакНаггетс, МакКормик - я снова буду их. Here are they now, entertain 'em.
Оседлать собственное эго и ускакать в дисконнекченные пампасы можно. Но тебя вернут. И даже вылавливать среди оффлайнов и оффшоров не понадобится - они уже внутри тебя. Все, чьи имена ты помнишь во снах - навсегда куски тебя.
И хрен ты сдохнешь, ублюдок. Они тебя вытащат.
Суки.